Провокатор и несостоятельность обвинения: почему дела «Нового величия» не должно быть
В чем суть предъявленных обвинений?
Из десяти фигурантов уголовного дела в основном процессе по делу «Нового величия» осталось семь. Их обвиняют в организации деятельности экстремистского сообщества и участии в нем (ч. 1 и ч. 2 ст. 282.1 УК).
В обвинительном заключении по делу «Нового величия» Следственный комитет и прокуратура утверждают, что:
- Фигуранты дела организовали экстремистское сообщество «Новое величие», переписывались в чатах и встречались несколько раз в кафе.
- Сообщество было создано для того, чтобы совершать преступления «экстремистской направленности», которыми в обвинительном заключении называются: насильственное свержение действующей власти, проведение антиконституционного переворота и изменение конституционного строя, дезорганизация деятельности основных силовых ведомств и структур.
- Участники «Нового величия» якобы активно готовились к этим действиям. Несколько раз ездили на заброшенный полигон, где стреляли по бумажным мишеням из оружия и кидали коктейли «Молотова» в стену. Также фигурантам вменяют в вину то, что они печатали и распространяли листовки.
С самого начала в сообществе состоял провокатор и осведомитель спецслужб. Именно его показания легли в основу обвинения
Фигурантам он представлялся Русланом Даниловым, в деле он обозначен как засекреченный свидетель Александр Константинов. По документам же он Раду Зелинский.
- В суде Данилов заявил, что его хобби — «ходить по разным собраниям разных организаций». Он начал собирать информацию на фигурантов дела вскоре после вступления в чат в телеграм-канале, в конце ноября 2017 года. Данилов сказал в суде, что изначально хотел написать явку с повинной;
- Так он и сделал, избежав таким образом уголовной ответственности по этому делу. Кроме того, именно Данилов принес правоохранителям распечатки чата в телеграме, в котором общались участники «Нового величия». Переписка в этом чате стала одним из главных доказательств стороны обвинения во всем уголовном деле;
- Для того, чтобы выгрузить чат, Данилов якобы обратился к человеку, которого нашел на «Авито». Выяснилось, что в эту переписку вносились изменения. Так, например, на распечатанной переписке рядом с никнеймами участников чата указаны их полные имена с отчествами и годами рождения. Какие еще изменения вносились в переписку, установить невозможно;
Одно из собраний «Нового величия». Стрелка указывает на Раду Зелинского, у доски — Костыленков, спиной сидит Павликова / Снимок предоставлен изданию «Медиазона» адвокатом Максимом Пашковым
- Настоящим лидером «Нового величия», по всей видимости, был именно Руслан Данилов. Другие участники характеризуют его как самого активного члена организации. Он придумал устав и политическую программу «Нового величия», организовывал собрания и вел их протоколы. Также Данилов говорил о необходимости тренировок с оружием и поиске финансирования, занимался сбором средств. По словам Костыленкова, Данилов предлагал участникам чата купить взрывчатку и оружие. Данилов же был инициатором покупки принтера для печати агитационных листовок;
- Именно Данилов договаривался об аренде офиса и оплачивал его. В этом помещении проходили собрания «Нового величия». Данилов же арендовал этот офис не только в дни собраний по выходным, но и по будням — вероятно, чтобы устанавливать прослушку. Выяснилось, что в помещении были установлены камеры и микрофон — для записи собраний. В суде Данилов точно назвал марки техники, на которую он записывал встречи;
- Когда в суде допрашивали арендодательницу Юлию Куницыну, выяснилось, что сотрудники ФСБ и Центра по противодействию экстремизму просили ее не рассказывать, кто оплачивает офис для встреч «Нового величия»;
- Кроме Данилова в «Новое величие» внедрялся капитан полиции Максим Расторгуев. Он общался с обвиняемыми в телеграм-чате, приходил на несколько собраний и участвовал в тренировке. На вопрос о своей деятельности — он ответил, что работает охранником. Все встречи он фиксировал при помощи аудио- и видеотехники, затем он давал показания в суде.
На момент арестов многие участники организации собирались ее покинуть. Но Данилов не давал им этого сделать
Защитники обвиняемых сходятся во мнении, что желающих покинуть «Новое величие» удерживал Руслан Данилов. Об этом во время допроса в суде рассказывала и Анна Павликова.
Координатор юридической помощи ОВД-Инфо Алла Фролова предполагает, что следствие готовилось подвести «Новое величие» под статью о террористическом сообществе — 205.4 УК. Но когда в марте 2018 года организация стала разваливаться, силовики решили арестовать подозреваемых без достаточной доказательной базы.
Павел Ребровский заключил сделку со следствием, но в суде заявил, что признал вину из-за угроз
Главным условием сделки со следствием, которую заключил в апреле 2019 года Ребровский, — «правильные» показания. Взамен ему обещали условный срок. Ребровский дал нужные показания, но через месяц его приговорили к реальному сроку — два с половиной года колонии. Дело слушалось отдельно от основного, без исследования доказательств: ввиду того, что фигурант заключил сделку со следствием.
Павел Ребровский в Люблинском суде, 19 июля 2019 год / Кадр из видео «Радио Свобода»
Летом 2019 года во время допроса в суде Ребровский изменил свои показания. Во время заседания он заявил, что следователь угрожал ему: «Либо ты сейчас все это подписываешь, либо я тебе вешаю 205-ю [террористическую] статью». Адвоката в этот момент не было в помещении, а дальнейшие показания, по словам Ребровского, придумал следователь.
Также Ребровский заявил, что никто из участников «Нового величия» не предлагал и даже всерьез не помышлял устраивать взрывы и поджоги, все это тоже было придумано следователем.
В экспертизах на «экстремизм» есть неустраненные противоречия. Они должны трактоваться в пользу обвиняемых
Экспертизы на «экстремизм» проводили три экспертных учреждения: Московский исследовательский центр (МИЦ), Центр судебных экспертиз при Минюсте и Калужский институт Циолковского.
МИЦ и Минюст делали заключения по одним и тем же материалам: по программе, уставу, проекту решения Верховного совета «НВ» и по листовкам.
«МИЦ признал эти материалы не призывающим ни к насилию, ни к чему. Единственное, по одной листовке он высказал, что там есть призыв побуждения к действию, но не указан конкретный путь или нет насильственных никаких призывов. То есть вот так вот у него, полунейтрально», — рассказывает Николай Фомин, защищающий фигурантку дела Анну Павликову.
По словам адвоката, Минюст, в свою очередь, нашел в трех листовках побуждение к действиям, однако без указания конкретного пути их реализации. Он может быть как мирным, так и насильственным. Также Минюст заключил, что отдельное приложение устава предусматривает насильственные действия.
«Но когда мы берем эти две экспертизы и когда эксперты между собой не могут прийти к единому мнению, то любые неустраненные сомнения, а они не были устранены в ходе заседания… А как? Те на своем настаивают, эти на своем настаивают. Соответственно, это в силу презумпции невиновности трактуется в пользу подсудимых», — говорит Фомин.
Эксперты изучали не первоисточники, а производные от них
Калужский институт Циолковского делал экспертизы на «экстремизм» по материалам переписки в чате, разговорам во время собраний и выездов в лес. В своих заключениях эксперты признали, что все три материала содержат признаки «экстремизма».
Фомин указывает на то, что все эти три экспертизы изучали не первоисточники, а производные от них.
Экспертиза чата делалась на основании переписки, которую передал Данилов правоохранительным органам. Причем в саму переписку вносились изменения. При этом, по словам Фомина, «экстремистскими» эксперты признали лишь около шести фраз из этой переписки.
«Это говорит о том, что изначально материал недостоверный и, соответственно, писал или не писал тот или иной участник этого сообщества так называемого ту или иную фразу, которую потом признали экстремистской, — это тоже невозможно определить. В суде фигуранты дела заявляли, что многое из того, что в переписке, они вообще не писали», — рассказывает адвокат.
Слева направо: адвокат Николай Фомин, Анна Павликова и адвокат Ольга Карлова / Фото: Максим Литаврин для «Медиазоны»
Экспертиза разговоров участников «Нового величия» делалась не на основании видео и аудиозаписией, а на основании расшифровки, которую передали Калужскому институту Циолковского сотрудники правоохранительных органов.
«Мы спросили [экспертов], почему они не делали это именно из первоисточников. А там невозможно разобрать, кто что говорит! Выходит так, что полицейские, не делая никакой фоноскопической экспертизы, не определяли принадлежность голосов тому или иному человеку. Камера в офисе статична и не видит, кто говорит с других рядов. Если мы говорим про камеру, которая была во время тренировок на ком-то из них, то она часто уходила. Там совсем почти лиц не видно с этого ракурса. Поэтому кто говорит и чего говорит — там невозможно разобрать», — отмечает Фомин.
Что не так с предъявленными обвинениями?
Мотив
«Обвинительное заключение не содержит в себе указания мотивов, по которым действовали наши подзащитные, что побудило их, по мнению следствия, к созданию экстремистского сообщества. В 11 пленуме Верховного суда по вопросам преступлений экстремистского характера красной чертой очерчено, что обязательному доказыванию подлежат мотивы. Поскольку в обвинительном заключении нет упоминания мотивов, без этого не может быть и состава [преступления]. Это такой формальный признак, который сводит на нет все остальное в принципе. Тем не менее дело не вернулось на доследование», — рассказывает Фомин.
Он продолжает, что в преступлениях экстремистской направленности обязательно должен присутствовать мотив ненависти: политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной. Именно установленный мотив ненависти придает делу соответствующую квалификацию — экстремистского преступления. Без установленного мотива сделать это невозможно.
Цель
«Мы пытались в течение всего этого судебного процесса выяснить: а в чем была цель нашего сообщества, какие конкретные преступления экстремистской направленности они собирались совершать в рамках своего сообщества? На что не получили ответа. Опять эти разрозненные показания — они против Путина, они ругали власть. На этом все, дальше нам ничего не объясняют, дальше нам ничего не показывают. Ну я грубо говорю», — рассказывает Фомин.
Кроме общей цели, по словам адвоката, участники экстремистского сообщества должны иметь общий умысел, направленный на осуществление цели. Но раз нет общей цели, то и общего умысла быть не может.
Сплоченная группа
Еще один признак экстремистского сообщества — сплоченная группа, продолжает адвокат. Однако в результате следствия не было доказано, что она существовала.
«Допустим, мою подзащитную интересовали только Дубовик и Костыленков. Она только с ними дружила. А остальные ей были ну просто-напросто практически безразличны. Более того, там была и внутренняя вражда в группе. Вот эти ссоры с Ребровским и так далее. Из-за которых она даже выходила из чата и даже не приходила на собрания, фактически выходила из группы. О какой сплоченности и единстве взглядов можно говорить? Причем. Один был за КПРФ. Другой был за экологию. Третий был, там, я не знаю, за то, чтобы удачно найти вторую половинку в этом сообществе. Какое единство взглядов и единство целей? Этого тоже не было», — заключает адвокат.
Михаил Шубин
