Балабанов Михаил Вячеславович

Полное описание

20-летний житель Казани Михаил Балабанов был задержан сотрудниками ФСБ в Невинномысске Ставропольского края 19 декабря 2022 года.

По версии следствия, в этот город Балабанов приехал с целью совершения террористического акта — поджога здания военного комиссариата города Невинномысска и Кочубеевского муниципального округа Ставропольского края. При этом действиями молодого человека якобы руководил сотрудник Главного управления разведки Министерства обороны Украины (ГУР МОУ) под псевдонимом «Бэн».

Согласно обвинению, Михаил Балабанов придерживался антивоенных взглядов, хотел избежать призыва в армию и искал возможность покинуть Россию. 

В обвинительном заключении показания, которые Михаил дал сразу после задержания, излагаются таким образом: «Примерно в конце ноября 2022 года он в Ютубе просматривал один видеоролик, связанный украинской стороной, где рассказывали о пленных России и о том, что сдавшись в плен можно избежать участия в войне, и там был указан номер телефона иностранного оператора, начинающийся на +380, полный номер он не помнит. Поскольку он боялся, что его могут мобилизовать и отправить на войну, с которой он всем своим внутренним миром не согласен, он позвонил на указанный номер, однако никто не взял трубку. После этого вечером ему написал в приложении “Телеграм” пользователь под именем “Хочу Жить”, номер телефона в его аккаунте отсутствовал. Пользователь “Хочу Жить” спросил у него, желает ли он сдаться в плен, на что он сообщил, что против войны и не хочет быть мобилизован, сообщил ему свои установочные данные, высказал свой негатив касательно войны и сообщил о желании покинуть Россию. 

Пользователь “Хочу Жить” сообщил ему, что может оказать ему помощь по уезду из России, при этом сообщил, что за их помощь он тоже должен будет оказать им содействие, он согласился, после этого пользователь “Хочу Жить” представился сотрудником главного разведывательного управления министерства обороны Украины и сообщил, что его зовут “Бэн”, при этом он сказал ему придумать свой позывной, он выбрал “Максимильян”».

Далее, согласно материалам дела, «Бэн» попросил Балабанова прислать ему копию паспорта и фотографии на документы. 29 ноября 2022 года «Бэн» предложил молодому человеку отправиться в Невинномысск и там ожидать дальнейших инструкций. Все свои шаги, включая поиск денежных средств, покупку билетов на поезд и аренду квартиры в Невинномысске, Михаил согласовывал с «Бэном».

6 декабря 2022 года Балабанов прибыл в Невинномысск и поселился на съёмной квартире. «Бэн» попросил его записать видео с согласием содействовать ГРУ Минобороны Украины, что Михаил и сделал. После этого от «Бэна» каждый день поступало задание сфотографировать или снять на видео тот или иной объект в Невинномысске — здание ФСБ, военкомата, станции ГРЭС, электроподстанции, железнодорожного вокзала и так далее. Все ролики и фотографии Михаил Балабанов отправлял «Бэну».

Согласно материалам дела, утром 12 декабря 2022 года «Бэн» написал Михаилу: «Я поговорил с руководством насчёт тех мест, которые ты нам прислал, мы решили устроить диверсию в военкомате. Пусть они ответят за всё, что сделали у нас в стране». Обвинение также указывает, что Балабанов ответил согласием. В следующие два дня он закупает компоненты для «коктейля Молотова» согласно полученному от «Бэна» списку. Балабанов изготавливает две бутылки с горючей смесью и примотанными к ним спичками. Видео с приготовленными «коктейлями» он отправляет своему «куратору». 

19 декабря 2022 года «Бэн» поручил Михаилу снова поехать к военкомату Невинномысска и снять на видео мобилизованных и военную технику, которые там якобы должны быть. Однако ни мобилизованных, ни техники у военкомата не было: там молодого человека ждали сотрудники ФСБ. В тот же день, при обыске в квартире Балабанова, были изъяты бутылки с горючей смесью.

Обвинение сочло, что «своими умышленными действиями Балабанов М.В. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 30, п.”а” ч. 2 ст. 205 УК РФ, — приготовление к совершению поджога, устрашающего население и создающего опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба, в целях дестабилизации деятельности органов власти, совершённое группой лиц по предварительному сговору, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам», позже обвинение переквалифицировали на ч. 1 ст. 30, ч. 2 ст. 205 УК РФ.

С момента задержания Михаил находился в СИЗО Ставрополя. 7 декабря 2023 года ему продлили содержание под стражей. 

Согласно материалам дела, на допросах в день задержания Михаил Балабанов полностью признал свою вину. Позднее, признавая сам факт переписки с неким «Бэном», руководившим его действиями, он отказался от дачи показаний по существенной части вопросов, воспользовавшись правом, предоставленным ему ст. 51 Конституции РФ. 

31 января 2024 года Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону (председательствующий судья — Денис Васильевич Степанов) начал рассмотрение дела по существу. 

В суде Михаил Балабанов признал свою вину частично: он подтвердил, что переписывался с «Бэном», приехал в Невинномысск и купил все указанные им предметы. При этом подсудимый подчеркнул, что если бы ему сказали, что нужно кого-то убить, устроить взрыв или поджог в военкомате или где-то ещё, то он бы отказался: «Я не планировал и не давал своего согласия на участие в таких действиях».

Сторона обвинения запрашивала для Балабанова 9 лет колонии с последующим ограничением свободы на 1 год 6 месяцев. 22 мая 2024 года суд приговорил его к 4 годам 6 месяцам лишения свободы: 2 года юноша должен провести в тюрьме, оставшийся срок — в колонии строгого режима.

9 февраля 2023 года Михаил Балабанов был внесён в Перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Основания признания политзаключённым

Вероятная провокация спецслужб

Материалы уголовного дела Михаила Балабанова позволяют с очень высокой долей вероятности предположить, что в его основе лежит провокация ФСБ.

Неизвестный под ником «Хочу жить» связался с Михаилом в Telegram после его звонка в одноимённый украинский проект. 

«Хочу жить» — государственный проект Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными Украины. Он осуществляется при поддержке Министерства обороны Украины и Главного управления разведки и создан для военнослужащих Вооружённых сил Российской Федерации и Республики Беларусь, желающих добровольно сдаться в плен.

Представитель проекта «Хочу жить» Виталий Матвиенко заявил изданию «Вот Так», что никто из проекта или из ГУР Украины с Балабановым никогда не связывался и подобных ситуаций у них никогда не было. Он подчеркнул, что их операторы не перезванивают и не отвечают в мессенджерах в ответ на звонок. Если военнослужащий ВС РФ или потенциальный мобилизованный пишет в мессенджеры проекта, с ним могут связаться в ответ для уточнения информации и намерения добровольно сдаться в плен.

О том, что с Михаилом Балабановым под видом представителя ГУР Украины общался сотрудник ФСБ России, дававший ему указания, говорят следующие особенности обвинения.

Во-первых, в обвинительном заключении отсутствует указание на то, каким образом Михаил Балабанов попал в поле зрения ФСБ. Среди свидетелей по делу нет никого, кто бы заявил, что ему было что-то известно о намерении Михаила совершить террористический акт или даже просто уехать в Украину, никто не обращался с соответствующим заявлением в правоохранительные орган. Нет и данных о том, что юноша вёл себя подозрительно и этим мог вызвать интерес силовиков. Однако в деле имеются видеозаписи Балабанова с момента его прибытия на вокзал в Невинномысске 6 декабря 2022 года. Можно предположить, что его поездка отслеживалась сотрудниками заранее. При этом источник такой осведомлённости в деле не указан.

Во-вторых, в деле не указано, каким образом силовики получили доступ к переписке Балабанова с пользователем «Хочу жить». После задержания у Михаила изъяли его мобильный телефон, в котором, как указано в материалах дела, были обнаружены фотографии и видеозаписи различных объектов в Невинномысске — здания ФСБ, военкомата, ГРЭС и т.п. В соцсети Telegram были обнаружены и осмотрены каналы, на которые был подписан Балабанов — «ФЕЙГИН LIVE», «Типичный Донецк», «Вiталiй Кiм/Миколаiвська ОДА». Также там был обнаружен аккаунт «Хочу жить», при этом, как сообщает следствие, «номер канала скрыт, история очищена».

В протоколе осмотра смартфона подробно перечислены программы и файлы, имевшиеся в памяти устройства, и указано, что было произведено извлечение данных со смартфона с помощью специального оборудования, и перечислены извлечённые фото- и видеофайлы. Однако при этом там нет никаких указаний на то, что текст переписки был как-то восстановлен и извлечён с телефона Балабанова. 

В обвинительном заключении источником текстовой записи переписки Михаила Балабанова с якобы сотрудником Главного управления разведки Министерства обороны Украины (ГУР МОУ) по имени «Бэн» указан оптический диск «SmartTrack 52x CD-R 700MB 80 min имеющий следующий номер RFD80M-79239 80 L5, рукописным способом красителем чёрного цвета нанесена следующая надпись: “8/4276 от 14.12.22 секретно” далее проставлена подпись». «При открытии файла “Переписка.txt” с помощью текстового редактора “Блокнот” установлено, что в нём отображена переписка между пользователями Интернет-мессенджера “Telegram” — “+79656016315, 飲み友達” (используемого Балабановым М.В.) “Хочу Жить”». Этот же диск числится вещественным доказательством по делу.

Также в деле указано, что вина Михаила Балабанова подтверждается иными документами, в том числе «ответом из ОТО УФСБ России по Ставропольскому краю №6/2-6706 от 14.12.2022». В указанном ответе ОТО (Оперативно-технического отдела) УФСБ написано, что целый ряд видеофайлов и фотографий Балабанов пересылал пользователю «Хочу жить», а также в этом же ответе «получен фрагмент переписки, пересылаемой с использованием Интернет-мессенджера “Телеграм” между пользователями с ник-неймами “飲み友達” (аккаунт зарегистрирован на телефонный номер +79656016315) и “Хочу Жить” (“Переписка”)». 

При этом не раскрывается, каким образом весь текст переписки оказался на оптическом диске, который признан доказательством по делу. Также не указано, что стало основой для «ответа оперативно-технического отдела УФСБ». 

Весь текст переписки содержится только в текстовом файле «Переписка.txt», предоставленным следствию ОТО УФСБ. Отсутствуют протоколы осмотра этой переписки в виде копий экранов электронного устройства с открытым мессенджером Telegram, где якобы эта переписка велась. То есть в качестве доказательства принимается не первоисточник, а текстовая запись переписки, полученная не раскрытым в деле способом. При этом отсутствует возможность проверить и подтвердить подлинность этой записи.

В своих показаниях на следствии и в суде Михаил Балабанов сообщил, что, ознакомившись с инкриминируемой ему перепиской, он обнаружил её искажение. В целом текстовая запись соответствует разговору, которую он действительно вёл с «Бэном», однако некоторые фрагменты из него исключены, а другие добавлены. 

Так, изъят из записи кусок переписки о том, что Михаил получил деньги от своего «куратора». Балабанов рассказывает, что через некоторое время после приезда в Невинномысск у него закончились деньги, и «Бэн» взялся ему помочь. Денежные средства в размере 15 тысяч рублей якобы были оставлены в пачке из-под сигарет в подъезде дома, где проживал Михаил. Забрав денежные средства, он, по указанию «Бэна» уничтожил пачку, в которой они лежали, а отчёты о тратах (оплата аренды квартиры, покупка компонентов для «коктейлей Молотова» и продуктов питания) отправил «Бэну». При этом в переписку, по заявлениям Михаила Балабанова, якобы были добавлены его реплики с согласием совершить поджог и его одобрение этого действия, которых в действительности не было.

Кроме того, представленная переписка прерывается на дате 14 декабря 2022 года. В ней отсутствует фрагмент, когда «Бэн» отправляет Балабанова к военкомату фотографировать мобилизованных и военную технику. Там его уже ждут и задерживают сотрудники ФСБ, после чего дома у Балабанова находят «Коктейли Молотова». Отсутствие сообщений после 14 декабря и до момента задержания никак не объясняется. 

Таким образом, неизвестны источники осведомлённости сотрудников ФСБ о намерениях Михаила Балабанова, а также не установлено, как, когда и с помощью каких устройств была получена переписка Балабанова в Telegram с пользователем «Хочу жить». Можно только предполагать, что источником текстового файла с перепиской был её второй участник — неизвестный «Бэн». 

В деле имеется упоминание того, что «проводятся оперативно-розыскные мероприятия по установлению сотрудника главного управления разведки министерства обороны Украины “Бэна”, а также лиц, осведомлённых о противоправной деятельности Балабанова М.В.», однако никаких подтверждений такого розыска не представлено.

Совокупность обстоятельств позволяет утверждать, что с большой степенью вероятности в действительности под именем «Бэн» с Михаилом переписывался сотрудник российских спецслужб. 

Ст. 5 Закона РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» устанавливает: «Органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, запрещается подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий (провокация)». 

Европейский суд по правам человека в постановлении от 26 октября 2006 года по делу «Худобин против Российской Федерации» подчеркнул, что «внутригосударственное законодательство не должно позволять использование доказательств, полученных в результате подстрекательства со стороны государственных агентов. Если же оно это позволяет, то тогда внутригосударственное законодательство не отвечает в этом отношении принципу справедливого разбирательства» (п. 133). В Постановлении по делу «Банникова против России» Европейский суд в качестве одного из критериев для различения законных оперативных мероприятий от провокации установил следующий: «при определении правомерности действий полиции необходимо установить, могло ли соответствующее преступление быть совершено без вмешательства полиции. Полицейская провокация случается тогда, когда полиция не ограничивает свои действия только негласным расследованием, а воздействует на субъект с целью спровоцировать его на совершение преступления, которое в противном случае не было бы совершено» (п.п. 37, 47 Постановления). 

В деле Михаила Балабанова ничто не свидетельствует о том, что без указаний «Бэна», его инициативы и активной помощи Балабанов задумал бы и сумел бы отправиться в Невинномысск, снять там квартиру, закупить ингредиенты для «коктейлей Молотова» и приготовить их. Всё это от начала до конца было идеей «Бэна», делалось по его конкретным указаниям. Выполнение всех поручений «Бэн» строго отслеживал.

По нашему мнению, именно в силу очевидной незаконности провокации, осуществлённой в отношении Михаила Балабанова, в деле отсутствует ясно описанная законная процедура получения такого ключевого доказательства, как переписка Балабанова с «Бэном», и не указывается причина начала оперативно-розыскных действий в его отношении. Этими же соображениями может быть объяснено изъятие из дела эпизода с передачей Балабанову денег на аренду жилья и закупку горючих смесей. 

Нам неизвестно, планировал ли Михаил Балабанов исполнять и далее указания «Бэна», предполагал ли он, что дело не ограничится отправкой фотографий и видео и ему действительно придётся поджигать военкомат. 

Однако мы предполагаем, что вся эта операция была задумана сотрудниками ФСБ с целью спровоцировать молодого человека антивоенных взглядов на подготовку к поджогу и отчитаться об успешно «раскрытом» уголовном деле.

Дело Михаила Балабанова не уникально. Есть все основания предполагать оперативную провокацию в известном деле «Нового Величия». Полицейский провокатор практически сам создал из группы молодых людей, познакомившихся в Интернете, «экстремистскую организацию» для того, чтобы в дальнейшем его коллеги смогли её «разоблачить». Наш проект признал политической заключённой Валерию Зотову, в деле которой была очевидно применена полицейская провокация. Девушку, как и Михаила Балабанова, также обвиняют в подготовке теракта, который она якобы готовила по поручению «украинцев», связавшихся с ней через мессенджеры в Интернете, и при активном содействии агента полиции. 

Оперативная провокация, давно уже массово и успешно применяемая для фабрикации дел по наркотическим статьям, в настоящее время взята на вооружение борцами с «терроризмом» и «экстремизмом» и представляет серьёзную угрозу для антивоенно и оппозиционно настроенных граждан. Имеется информация о провокациях, связанных с поджогами объектов на железной дороге и со вступлением в легион «Свобода России».

Неверная квалификация вменяемого деяния

Из материалов дела следует, что квалификация предположительно планировавшегося Михаилом Балабановым поджога как террористического акта также полностью основана только на одном сомнительном источнике информации — переписке в Telegram, неизвестно как оказавшейся в распоряжении следствия. Подлинность и корректное изложение этой переписки из материалов дела установить невозможно.

Даже если предположить, что Балабанов действительно планировал поджог и изготавливал для таких целей «коктейли Молотова», его действия не должны механистически квалифицироваться как покушение на террористический акт.

Диспозиция ст. 205 УК РФ звучит следующим образом: «Совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях дестабилизации деятельности органов власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, а также угроза совершения указанных действий в целях воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями». 

Таким образом, обязательными признаками преступления, позволяющими квалифицировать его как террористический акт, являются следующие: 

• устрашение населения,
• создание опасности гибели человека и причинения значительного ущерба либо иных тяжких последствий,
• наличие цели дестабилизации деятельности органов власти и воздействия на принятие ими решения.

Важно отметить, что все эти признаки не заменяют, а дополняют друг друга, т.е. для квалификации деяния как терроризма необходимо, чтобы присутствовал каждый из них. Также важно учитывать, что теракт — это преступление, которое предполагает прямой умысел субъекта, поэтому все признаки объективной стороны преступления должны не просто иметь место объективно, но и охватываться его умыслом.

В переписке с Балабановым «Бэн» якобы пишет: «мы решили устроить диверсию в военкомате. Пусть они ответят за всё, что сделали у нас в стране». Михаил якобы отвечает: «Отличная идея. Я хотел сам предложить что-нибудь подобное, но не знал что». Михаил Балабанов заявляет, что эти реплики привнесены следствием в реальную переписку, которую он вёл. Таких свидетельств их реального наличия, как скриншоты, экспертизы, свидетельские показания в деле нет. Однако даже в этом предположительно сфальсифицированном фрагменте переписки ни Михаил, ни «Бэн» не обсуждают устрашение население, требования к властям Российской Федерации и масштаб ущерба. Таким образом, о реальном умысле Михаила Балабанова совершить террористический акт объективных свидетельств нет.

Вместе с тем, и по данным следствия, и в соответствии с показаниями Балабанова, целью его обращения в проект «Хочу жить» и последующего общения с неизвестным, скрывающимся за ником «Хочу жить», был выезд из России с целью избежать службы в армии и вероятной отправки на войну. Эта цель Михаила не вызывает сомнений и у следствия. В деле зафиксировано, что к моменту отъезда Балабанова в Невинномысск ему уже пришло несколько повесток, он всерьёз опасался оказаться в армии и торопился с отъездом. 

Пользователь «Бэн» прежде всего обещал Балабанову содействие с выездом из Российской Федерации в Европу. Именно этому была посвящена начальная часть их переписки. В обмен на своё содействие «Бэн» просит от молодого человека оказания услуг ГУР МОУ. Очевидно, именно с целью оказания таких услуг Михаил Балабанов снимает видео и фотографирует различные объекты в Невинномысске. 

Сам Михаил в своих показаниях говорит: «Я не собирался никого убивать, не собирался устраивать взрыва или поджога в военкомате. Если бы до этого дошло, я бы отказался. Я делал то, что мне говорили, потому что мне обещали помочь с выездом из страны».

Следствие утверждает, что Балабанов готовился к поджогу здания военного комиссариата города Невинномысска и Кочубеевского муниципального округа Ставропольского края с террористическими целями. Однако доказательств этому в уголовном деле нет. Кроме переписки сомнительного происхождения (которая, как утверждает Балабанов, была искажена) ничто не говорит ни о плана совершить поджог, ни о выборе военкомата в качестве цели. Тем более нет доказательств того, что у молодого человека были террористические цели, то есть что он стремился к устрашению населения, созданию опасности гибели людей и дестабилизации деятельности органов власти.

При отсутствии объективных свидетельств наличия у Михаила Балабанова террористического умысла его предполагаемые действия, вероятно, можно было бы квалифицировать как приготовление к умышленному уничтожению или повреждению чужого имущества путём поджога, т.е. совершению преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ. При этом, в силу положений ч. 2 ст. 30 УК РФ, уголовной ответственности подлежит приготовление только к тяжким и особо тяжким преступлениям. Ч. 2 ст. 167 УК РФ («Умышленное уничтожение или повреждение имущества путём поджога») в соответствии со ст. 15 УК РФ относится к категории преступлений средней тяжести. Таким образом, вне зависимости от того, имела ли место провокация преступления со стороны ФСБ или нет, действия, вменяемые Балабанову, не подлежат уголовной ответственности.

С учётом всего вышеизложенного, мы считаем вынесенный приговор — 4 года 6 месяцев заключения (тем более в суровом режиме содержания) — совершенно незаконным. Вместе с тем, обращает на себя внимание то, что с точки зрения законодательства срок приговора находится ниже нижнего предела, который для приготовления к теракту составляет 5 лет. При этом гособвинитель просил вынести почти максимально возможное наказание — 9 лет лишения свободы. Это может косвенно свидетельствовать о том, что обвинение, основанное, по всей видимости, на топорной провокации и фальсификации, оказалось неубедительным даже для ангажированного российского суда, который в итоге приговорил Балабанова к сроку в два раз меньше запрошенного прокурором. 

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», считает Михаила Балабанова политическим заключённым. Его уголовное преследование направлено на устрашение общества, т.е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий. Лишение свободы было применено к нему в нарушение права на справедливое судебное разбирательство и иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах, вероятно, основано на провокации в отношении фигуранта и фальсификации доказательств вменяемого правонарушения, а также неадекватно предполагаемой общественной опасности его действий. Мы считаем, что уголовное дело против Балабанова является следствием его антивоенной позиции и нежелания участвовать в войне.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Михаила Балабанова политическим заключённым, требует его освобождения и прекращения уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия Проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Адвокат: Вячеслав Васильевич Савин.

Публикации в СМИ:

20 декабря 2022 года ОВД-инфо. Жителя Ставрополья отправили в СИЗО по делу о поджоге военкомата

24 июля 2023 года. Вот так. «Могут быть дяди в кепках». В России провокаторы толкают людей на антивоенные преступления: рассказываем, как не попасться на крючок

20 марта 2024. Кавказский Узел. Защита указала на возможную причастность силовиков к финансированию Балабанова

22 мая 2024 года. Sota Vision. «Я никогда и никого не собирался убивать»: с последним словом выступил 21-летний казанец Михаил Балабанов, которому прокурор запросил 9 лет колонии за «подготовку к теракту»

22 мая 2024 года. Вот так. 21-летнего россиянина приговорили к 4,5 года за подготовку к поджогу военкомата. Правозащитники называют дело провокацией ФСБ

Дата обновления справки: 03.07.2024 г.