Левченко Ярослав Викторович

Полное описание

Информация о том, какие именно высказывания инкриминируются Ярославу Левченко в качестве террористических призывов, оправдания терроризма или его пропаганды, в настоящее время отсутствует. Однако, как рассказали изданию «Сибирь. Реалии» друзья и родственники фигуранта, его арестовали по доносу в правоохранительные органы, написанного его сослуживцами по судну после драки на борту, в результате которой Ярослав попал в больницу.

По их словам, в конце июня 2023 года на борту судна компании «Колхоз имени Ленина» произошла драка, зачинщиком которой был первый тралмастер Владимир Иванов. Левченко попытался разнять дерущихся, но его ударили бутылкой по голове и рассекли кисть. Из-за сильного кровотечения его сняли с корабля и привезли в реанимацию. Там у него дополнительно диагностировали сотрясение мозга. Сообщается, что две недели после инцидента он провёл в реанимации и больнице.

Выйдя из больницы, Левченко решил подать в суд на Иванова за вред, причинённый его здоровью. Когда он пришёл в полицию, выяснилось, что против него самого возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 205.2 УК РФ. Как оказалось, донос на моряка написали тот самый Иванов и капитан судна. «Близкие Левченко подозревают, что таким образом мужчины хотели уйти от ответственности: один — за дебош, другой — за халатность, которая привела к распитию алкоголя на судне. Свидетелем по делу также значится ещё один сотрудник “Колхоза имени Ленина»”, но установить его мотивацию однозначно не удалось», — пишет «Сибирь. Реалии».

Поводом для возбуждения дела стали некие якобы допущенные Левченко негативные высказывания о войне на территории Украины и критика Владимира Путина. В заявлении Иванова и капитана говорится о «неподдержке «СВО» и симпатии к Украине», которые якобы проявляет моряк.

Как следует из рассказов собеседников издания, Левченко действительно относился к войне отрицательно и даже хотел в какой-то момент разойтись с женой из-за разницы во взглядах. Его друг считает, что, вероятно, Левченко «не уследил за языком», чем воспользовались доносчики. Тем не менее, по имеющимся у редакции данным, даже после проверки мобильного устройства мужчины там не нашли ничего, что можно бы было интерпретировать как призывы к терроризму, его пропаганду или оправдание, поэтому обвинение строится исключительно на показаниях свидетелей, несмотря на очевидный конфликт интересов.

«Они начали обвинять самого Ярослава в сложившейся ситуации, мол, зачем полез разнимать пьяных. В результате он уволился и на момент ареста уже работал в другой компании, — рассказала журналистам супруга Левченко. — Дело на первого тралмейстера о нападении на мужа в итоге завели, Ярик даже отслеживал его движение поначалу. Но сейчас после ареста даже не знаем, в каком оно состоянии на данный момент».

13 июля 2023 года Петропавловск-Камчатский городской суд избрал Ярославу Левченко меру пресечения в виде содержания в СИЗО, мотивировав это тем, что он, «находясь вне изоляции от общества, может скрыться от органов предварительного следствия и суда, продолжить заниматься преступной деятельностью, оказать давление на свидетелей с целью склонения последних к даче ложных показаний, уничтожить доказательства, либо иным путём воспрепятствовать производству по уголовному делу».

Помимо прочего, судья сослалась на наличие у моряка дома оружия и боеприпасов, на которые у него были оформлены необходимые документы. Ещё одним основанием для ареста стало то, что Левченко «работает на рыболовных судах, которые осуществляют выходы за пределы России, что даст ему возможность скрыться от уголовного преследования». В суде следователь назвал его агрессивным и склонным к употреблению алкоголя, а также заявил, что тот хотел воевать против РФ на стороне ВСУ.

Решение о мере пресечения принял Петропавловск-Камчатский городской суд в составе председательствующего судьи Наталии Леонидовны Борисенко в процессе с участием помощника прокурора Говорова А.В.

Основания признания вероятной жертвой политического преследования

Одобрение и пропаганда терроризма, как и призывы к нему, считаются преступлениями не только в России. По сути, их можно считать частными случаями призывов к насилию на почве ненависти. На необходимость принятия государственных мер в отношении таких преступлений указывает, в частности,Рабатский план действий в отношении подстрекательства к дискриминации, вражде или насилию, выработанный экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека. Однако тот же Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 того же документа, говорящей о праве каждого человека на выражение мнения. По аналогии мы считаем уместным применение шестичастного Рабатского теста и к делам, связанным с обвинениями в оправдании терроризма и призывах к нему.

Не имея достоверной информации о том, какие именно высказывания Ярослава Левченко стали основанием для возбуждения уголовного дела, то есть возможности судить о содержании этих высказываний (если они действительно имели место), мы, тем не менее, можем применить к ним такие критерии Рабатского теста, как контекст, потенциальный риск причинения вреда, статус автора и степень публичности высказывания, а также завершающего тест критерия — вероятности реализации призыва, включая неотвратимость.

С этой точки зрения уголовное преследование Левченко представляется не вполне обоснованным, поскольку он является не политическим деятелем или, скажем, популярным блогером, а тральщиком на рыболовецком судне, то есть не обладает высоким статусом, а свои высказывания адресовал лишь коллегам, также работавшим там же, что характеризует степень публичности этих высказываний как крайне невысокую. О вероятности реализации призыва и риске причинения вреда говорит сам факт того, что вместо одобрения или тем более осуществления его призывов коллеги-моряки написали на него донос в правоохранительные органы. Добавим, что контекстом предполагаемых высказываний Левченко является российская агрессия против Украины, признанная таковой и осуждённая специальной резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН. Это обстоятельство если не позволяет считать любое высказывание в духе «неподдержки «СВО» и симпатии к Украине», независимо от формы и конкретного содержания, общественно полезным, то, по крайней мере, снижает общественную опасность якобы содеянного.

Кроме того, в данном случае мы не можем исключить и возможность оговора. Зная о неприязненном отношении Ярослава Левченко к войне и руководству Российской Федерации, инициатор пьяной драки на борту, в результате которой был ранен Левченко, а также допустивший подобное капитан судна вполне могли использовать это знание для попытки ухода от ответственности, сгустив при этом краски и обвинив Левченко в преступлении террористической направленности. В свою очередь, правоохранительные органы и их «антиэкстремистские» и «антитеррористические» подразделения, стремящиеся оправдывать своё существование в Петропавловске-Камчатском, вполне могли использовать этот донос для возбуждения уголовного дела по профильной для них статье УК с целью имитации деятельности и улучшения отчётности.

При этом следует отметить, что после начала полномасштабного вторжения в Украину в феврале 2022 года, раздувания пропагандистской военной истерии, объявления оппозиции, свободных СМИ и вообще любого инакомыслия вне закона, практика доносительства — удобная для «борцов с экстремизмом и терроризмом» из правоохранительных органов и поощряемая репрессивным государством — нашла, к сожалению, своё место в российском обществе и довольно широко распространилась. Доносы и угрозы донести на знакомых начинают видеться многим гражданам эффективным средством получения личных выгод либо преимущества в каком-либо споре или конфликте. Впрочем, в некоторых случаях они осуществляются «по зову сердца», из соображений ложно понятого патриотизма, сформировавшихся под влиянием уже упомянутой массированной пропаганды.

Примером такого доноса может служить известное дело Алексея Москалёва, попавшего в зону внимания правоохранительных органов после того, как либо школьная учительница, либо директор школы, сообщили в полицию, что дочь Москалёва, ученица 6 класса Мария, нарисовала в школе на уроке ИЗО антивоенный рисунок. За обнаруженные в результате разбирательства антивоенные комментарии в Интернете Москалёв был привлечён к административной, а через несколько месяцев — и к уголовной ответственности по «антивоенной статье» 280.3 УК РФ и приговорён к 2 годам лишения свободы. Можно вспомнить и историю Алексея Сухобокова, грузчика из Москвы, привлечённого к административной ответственности за демонстрацию запрещённой символики на основании показаний его сослуживцев, заявивших затем в суде уже по уголовному делу об оправдании терроризма о том, что в частных беседах с ними он радовался военным операциям украинской стороны. В этом же ряду — уголовное дело против полковника Росгвардии Валерия Котовича, этнического украинца, также целиком основанное на показаниях его сослуживцев о «проукраинских» высказываниях обвиняемого.

В такой ситуации версия оговора недостаточно «патриотично» настроенного Ярослава Левченко его коллегами-моряками, тем более имеющими вполне очевидную и рациональную мотивацию — желание уйти от ответственности, вполне укладывается в канву современных российских реалий и выглядит весьма правдоподобной.

Что касается самой ст. 205.2 УК РФ, инкриминируемой Ярославу Левченко, то существующая практика её применения, на наш взгляд, имеет явный обвинительный уклон и требует пересмотра. Как ранее отмечалось в докладе «Протеррористические высказывания» Правозащитного центра «Мемориал», входящем в цикл обзоров «Уголовные преследования за терроризм в России и злоупотребления со стороны государства», «нынешняя практика применения ст. 205.2 УК РФ, в целом, демонстрирует крайне опасные репрессивные тенденции. <…> Ужесточается как уголовное законодательство (минимальный тюремный срок за поддержку терроризма в интернете составляет 5 лет), так и правоприменительная практика (в подавляющем большинстве случаев обвиняемые получают реальный срок). Во многих случаях для таких уголовных дел характерен формальный подход и заметная несоразмерность наказания реальной опасности, а иногда преследование может быть местью за политические взгляды или общественно-политическую активность».

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых ПЦ «Мемориал» согласно международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что данное уголовное дело с большой степенью вероятности является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение критики государственной власти и удержание власти субъектом властных полномочий, на преследование критиков войны. Даже если в высказываниях Левченко присутствует нарушение закона, лишение свободы явно несоразмерно общественной опасности им содеянного.

В связи с недостаточным количеством информации по делу Ярослава Левченко проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» в настоящее время не может признать его политзаключённым, однако оставляет за собой право сделать это позднее, когда конкретное содержание предъявляемого обвинения станет нам известным.

Мы требуем освобождения Ярослава Левченко из-под стражи, объективного следствия и открытого справедливого судебного разбирательства с учётом всех норм и требований международного законодательства.

Адвокат: Сергей Николенко

Публикации в СМИ:

«Сибирь.Реалии». «Писать доносы для моряков раньше было нехарактерно». Камчатского рыбака арестовали из-за жалобы на его антивоенные взгляды

SVTV. Моряка с Камчатки обвинили в «пропаганде терроризма» по доносу избившего его мужчины

Дата обновления справки: 12.12.2023 г.