«Связать руки, заткнуть рты». ФСБ просит наказать защитников Сафронова
Жалоба ФСБ поступила на всех шестерых защитников, в том числе и на Ивана Павлова, которому, по его словам, дать такую подписку следователи вообще не предлагали. Адвокаты считают это «попыткой связать руки и заткнуть рты при работе защиты в резонансных делах».
Наказать адвокатов власти предлагают Адвокатским палатам Москвы, Санкт-Петербурга и Ленинградской области, где состоят защитники. У Сафронова шесть адвокатов: Дмитрий Катчев, Даниил Никифоров, Олег Елисеев и Сергей Малюкин — члены московской палаты, Иван Павлов — петербургской, Евгений Смирнов — ленинградской областной. В эти палаты и поступили представления региональных управлений Минюста о возбуждении дисциплинарного производства против защитников Сафронова.
Дисциплинарное производство может закончиться вынесением замечания или предупреждения, а в некоторых случаях привести к лишению адвокатской лицензии.
Бывший спецкор «Коммерсанта» и «Ведомостей» с 7 июля находится в Лефортово по обвинению в государственной измене. Конкретизировать факты, на основании которых оно предъявлено, следствие до сих пор отказывалось.
Подписку о неразглашении гостайны (без чего они были бы не вправе защищать обвиняемого по «шпионской» статье) дали все адвокаты, кроме Никифорова. Секретные документы следователь ФСБ Александр Чабан демонстрировал в Мосгорсуде, когда защита пыталась обжаловать арест Сафронова.
Никифоров отказался давать подписку, протестуя против того, что следователь в апелляции решил показать документы, которые не предоставил в суде первой инстанции. Никифорова из зала удалили. Претензий к тому, как остальные адвокаты соблюдают подписку о неразглашении гостайны, у ФСБ пока нет.
А 13 июля пятеро защитников — все кроме Павлова, не встречавшегося со следователем после ареста Сафронова 7 июля, — отказались дать следователю Чабану подписку о неразглашении данных предварительного следствия. Отказ адвокатов удостоверили понятые. Павлову, по его словам, дать подписку никто не предлагал — он вообще не ходил на следственные действия 13 июля, во время которых Сафронову предъявили обвинение в госизмене.
Как узнала Би-би-си, адвокаты Сафронова в четверг не смогли попасть в СИЗО к своему подзащитному. Защитники Даниил Никифоров, Сергей Малюкин и Иван Павлов должны были посетить своего клиента — они вытянули жребий на свидание, не возражала против их прохода в СИЗО и администрация изолятора — сотрудник утром внес их в соответствующие списки.
В «Лефортово», где доступ адвокатов к клиентам затруднен, адвокаты тянут жребий, чтобы распределить, кто в какой день идет в изолятор — защитникам Сафронова выпал четверг.
Адвокаты около 10:30 прошли в СИЗО, но встретиться с подзащитным не смогли — администрация отказалась пускать их к Сафронову, сославшись на то, что у защитников должна быть справка об отсутствии коронавируса. Причем для прохода в СИЗО в четверг они должны были сдать анализы не ранее 4 августа.
В итоге такая справка нашлась лишь у одного адвоката — Даниила Никифорова. Администрация СИЗО сообщила ему, что он сможет пройти в изолятор после обеденного перерыва. Тем не менее встретиться с Сафроновым защитник не смог. Он провел в СИЗО еще три с половиной часа — с 14:00 до 17:30, но на свидание к Сафронову его так и не вывели. После этого время отведенное для свиданий, вышло и защитнику пришлось покинуть изолятор.
На что жалуется ФСБ
Минюст как орган, контролирующий сферу адвокатуры, обратил внимание на защитников Сафронова в связи с письмом врио начальника Следственного управления ФСБ Василия Петухова. О назначении Петухова на этот пост стало известно вчера, ранее, по данным защитников, именно он курировал дело Сафронова.
Генерал Петухов утверждает (копия его обращения есть у Би-би-си), что пятеро адвокатов, за исключением Павлова, нарушили ч.3 ст. 161 Уголовно-процессуального кодекса, поскольку отказались дать подписку следователю.
Отказ от подписки препятствует, по мнению главы следственного управления ФСБ, реализации статьи 310 Уголовного кодекса — о привлечении адвокатов к уголовной ответственности за разглашение данных следствия.
ФСБ проинформировала об этом минюст «для принятия мер дисциплинарного характера», пишет Петухов. Такие меры может принять только Адвокатская палата, членом которой является защитник. Но обратиться туда самостоятельно ФСБ и другие госорганы не вправе — эти функции есть только у минюста.
Управления минюста с позицией ФСБ согласились. В представлении палаты Ленинградской области (копия есть у Би-би-си), говорится, что адвокат Евгений Смирнов должен быть наказан в соответствии с Кодексом профессиональной этики адвоката. Этот Кодекс позволяет привлекать к ответственности за порочащие и умаляющие авторитет адвокатуры поступки, а также за «неисполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем».
Какое из этих нарушений допустил адвокат Смирнов, минюст не уточнил. Но потребовал возбудить дисциплинарное производство, сославшись на то, что следователь 13 июля (в день предъявления обвинения Сафронову и его пока единственного допроса) предложил адвокату дать подписку о неразглашении сведений об этом деле, а тот отказался.
Генерал Петухов также направил аналогичное письмо и в московское управление минюста — с целью привлечь к ответственности четверых адвокатов, зарегистрированных в Москве.
Столичное управление министерства, как рассказал Би-би-си один из адвокатов Сафронова Дмитрий Катчев, направило соответствующее представление в московскую палату адвокатов. По его словам, ведомство в своем представлении о привлечении защитников к ответственности ссылается на то, что те якобы нарушили ст. 4 и 12 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Катчев подчеркнул, что ни в письме ФСБ, ни в представлении минюста не указано, что именно нарушили адвокаты: «Там общие фразы, все это высосано из пальца».
При этом в ст. 4 Кодекса речь идет о том, что адвокаты должны «сохранять честь и достоинство» и «соблюдать правила профессии», а в ст. 12 отмечается, что представляя интересы доверителя, «адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле». Подписки или разглашение каких-либо данных в этих статьях не упоминаются.
Как выяснила Би-би-си, кроме Петухова в минюст пожаловался и его подчиненный — заместитель начальника первого отдела Следственного управления ФСБ Александр Сойма. В его письме сообщается, что адвокат Павлов, осуществляя защиту по делу Сафронова о госизмене, «отказывается давать следователям подписку о неразглашении».
Представитель ФСБ указал, что за разглашение, если защитник был предупрежден недопустимости таких действий, защитник несет уголовную ответственность. Поэтому Павлов, по мнению следствия, нарушил как статью 161 УПК — о том, что следователь предупреждает защитников о неразглашении и берет у них подписку, так и статью 310 УК — о наказании за разглашение после такого предупреждения. Отказ дать подписку препятствует уголовному преследованию защитника, считают в ФСБ.
Кто, когда и где предупредил адвоката Павлова о неразглашении и предложил дать подписку, ФСБ минюсту не сообщила. Сам же Павлов говорит, что вообще не встречался со следователем после ареста Сафронова 7 июля, и не получал предложений дать подписку. По словам Павлова, фактически ФСБ предлагает минюсту добиться наказания адвоката за то, чего он не совершал.
Минюст, обратившись в Адвокатскую палату, собственную позицию в письме не обозначил. Но решить вопрос, что именно нарушили адвокаты и как они должны быть наказаны, минюст предлагает самой Адвокатской палате. По процедуре решение должен принять Совет палаты — после того, как дисциплинарное дело рассмотрит квалификационная комиссия. Она наполовину состоит из адвокатов, но в нее также входят чиновники минюста и представители судейского сообщества.
Что говорят адвокаты Сафронова и минюст
«Никаких доказательств в моем деле нет, представление голословно, — сказал Би-би-си Иван Павлов, отметив, что в представлениях по делам его коллег хотя бы приложены акты о том, что они в присутствии понятых отказались дать подписку.
«Все это время я оставался на светлой стороне — следователь меня ни о чем не просил, в том числе, когда мы с ним единственный раз пересеклись в суде об избрании меры пресечения Сафронову. Я не скрываю, что имел доступ к материалам, которые он тогда представил в суде, потом видел постановление о предъявлении Ивану обвинения и комментирую все, что знаю, — говорит Павлов. — Но никаких тайн в связи с этим делом нам не известно».
Адвокаты говорят, что позиция их профессионального сообщества четкая: в статье 161 о праве следователя брать подписку у защитников ничего не говорится, что защитник обязан ее дать. Нет такой обязанности и в Кодексе адвокатской этики.
Евгений Смирнов считает представление минюста давлением на защитников Сафронова. «Если палата Москвы признает отказ давать подписку дисциплинарным проступком, это серьезно повлияет на защиту по всем уголовным делам», говорит он — Гласность является серьезным инструментом. Фактически нам предлагают добровольно отказаться от своего законного права обращаться к общественности через СМИ для защиты Ивана. При этом ФСБ активно комментирует это дело, выпускает пресс-релизы, выкладывает в сетях видео. Но хотят, чтобы мы не давали никаких комментариев. Я надеюсь, профессиональное сообщество нас поддержит и не создаст опасный прецедент, позволяющий связать руки и заткнуть рты при работе защиты в резонансных делах».
«Нормы УПК мы не нарушали, обязанности у адвоката давать подписку следователю нет, — подчеркнул в разговоре с Би-би-си адвокат Дмитрий Катчев. — Да, нас при понятых, предупредили об ответственности, нам объяснили права». Катчев отметил, что дав подписку о неразглашении данных предварительного следствия, адвокаты лишились бы возможности вообще сообщать что-либо о деле Сафронова СМИ: «Учитывая общественный резонанс вокруг дела, мы посчитали себя не вправе давать такую подписку».
В минюсте сообщили Би-би-си, что представления о возбуждении дисциплинарного производства в отношении всех шести адвокатов Сафронова внесены в адвокатские палаты в связи с «поступлением материалов о нарушении ими ст. 161 УПК» и «на том основании, что представленные материалы могут свидетельствовать о нарушении адвокатами требований Кодекса профессиональной этики.
«Применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности в виде замечания, предупреждения, а также прекращения статуса, является предметом исключительной компетенции Совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации», отметили в минюсте.
Что говорят эксперты
Похожую ситуацию Адвокатская палата Москвы уже рассматривала в 2007 году в связи с тем, что дать подписку отказалась адвокат экс-владельца ЮКОСа Михаила Ходорковского Каринна Москаленко.
Палата решила, что УПК обязанности адвоката давать подписку, не предусматривает, а неисполнение обязанности, которую закон не возлагает на защитника, нарушением порядка уголовного судопроизводства не является.
Генеральная прокуратура тогда тоже признала, что «законодательством не предусмотрена санкция за отказ дать подписку о неразглашении почерпнутых из материалов уголовного дела сведений».
«Отказ дать подписку не может считаться правонарушением или дисциплинарным проступком. И Московская адвокатская палата это в своей практике неоднократно подчеркивала, сказал Би-би-си бывший член президентского Совета по правам человека и судья Мосгорсуда в отставке Сергей Пашин. Он пояснил, что по закону следователь может не допускать к следственным действиям, адвокатов, которые не дали подписку. При этом для их проведения достаточно хотя бы одного адвоката, который подписку дал.
«Если в каждом деле будет ситуация, связанная с требованием подписки, это очень плохо, — считает член Совета Адвокатской палаты Петербурга Юрий Новолодский. — У следователя есть право брать подписку, и если его требования законны, адвокат должен ее дать. Но иногда юридическая совесть адвоката восстает против незаконных требований следователя. Нарушения, допущенные следователем, адвокат вправе разглашать несмотря на подписку. Не разглашать материалы предварительного расследования и сообщать обществу о злодеяниях, которые имеются в уголовном деле, не одно и то же»
По мнению Новолодского, «предъявление обвинения без какой-либо конкретики, из которого невозможно понять, в чем человек обвиняется, — это прямое нарушение закона, и адвокат может собрать по этому поводу пресс-конференцию, невзирая на то, была ли у него подписка».
С Павлова будут взяты объяснения, и при отсутствии доказательств, что ему было предложено дать подписку, дисциплинарное производство будет прекращено, отметил Новолодский.
Дело Ивана Сафронова
Сафронов — журналист, военный обозреватель, десять лет работал сначала специальным корреспондентом «Коммерсанта», а затем «Ведомостей», а в мае стал советником главы «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина.
7 июля Сафронова задержала ФСБ по подозрению в госизмене, в тот же день его арестовали на два месяца. 13 июля ФСБ предъявила ему обвинение в передачи секретных сведений чешским спецслужбам в 2017 году.
По версии следствия, в 2017 журналист, на тот момент спецкор «Коммерсанта», передал некоему чешскому разведчику — его имя в обвинении не называется — секретные данные о российском военно-техническом сотрудничестве со странами Ближнего Востока и Африки.
Сафронов вину не признает, утверждая, что его уголовное преследование связано с журналистской деятельностью. Как военный обозреватель он освещал деятельность оборонно-промышленного комплекса, космическую промышленность, а также экспорт российского оружия и военно-техническое сотрудничество России с зарубежными партнерами.
12 июля издание «Проект» опубликовало заметку о чешском журналисте Мартине Ларише, с которым дружил Сафронов, и предположило, что именно из-за связи с ним советника «Роскосмоса» могли заподозрить в госизмене.
Лариш в интервью Би-би-си заявил , что отрицает любую причастность к чешской разведке. «Это полный бред. Дезинформационный вброс», — сказал он.
Анна Пушкарская, Сергей Горяшко
