Наказание на почве ненависти
Почти каждый раз, когда речь заходит о преследовании участников запрещенной исламской организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» (Партия исламского освобождения), стоит кому-то вступиться за «хизбов», начинается шквал критики, в том числе и со стороны людей, которым близки идеи свободы слова, совести, справедливого суда и вообще прав человека. К сожалению, неприязнь (обоснованная и взаимная) сторонников светского государства к тем, кто разделяет идеологию государственного устройства на основах шариата, страх (обоснованный) перед исламским фундаментализмом порой лишает людей способности адекватно воспринимать информацию.
Комментаторы часто заявляют, что неважно, взрывали ли осужденные вокзалы или читали книги, все одно, «они все с книг начинают», угрозу нужно душить в зародыше. Или что нельзя быть толерантными к нетолерантным. Или что пропалестинская позиция партии обосновывает любые репрессии. Или начинают сочинять, что «вот в Америке бы их…»
Попробую объяснить, почему нынешние преследования «Хизб ут-тахрир» в России опаснее, чем само это фундаменталистское движение с его жутковатой средневековой доктриной «собирания земель» в единое теократическое государство.
Начнем с того, что в Америке бы их — ничего. Госдепартамент США называет «Хизб ут-Тахрир» экстремистской группой, которая может оказывать косвенную идеологическую поддержку терроризму, однако поясняет в различных документах (например, в докладе по терроризму 2009 года), что улик, свидетельствующих о причастности «хизбов» к терактам, нет. Участие в «Хизб ут-тахрир» в США не криминализовано, как и в большинстве стран Европы. Исключение составляет Германия, где партия запрещена за антиизраильскую позицию (но не за «терроризм»). Такое «попустительство» не привело до сих пор ни к одному теракту, совершенному членами этой организации. Как не было и ни одного теракта в украинском Крыму, где «хизбы» действовали легально.
В целом в западных странах нет единого мнения относительно запрета деятельности «Хизб ут-тахрир», и дискуссии периодически возобновляются. ЕСПЧ отказывается удовлетворять жалобы «хизбов» по статьям 9-11 Европейской конвенции (свобода совести, выражения мнений, ассоциаций), поскольку цели организации несовместимы с принципами демократического общества. Это означает, что государства могут (но не обязаны) ограничивать эти свободы членов организации. В то же время право на справедливый суд для них остается неотъемлемым: в деле « «Касымахунов и Сайбаталов против России» суд пришел к выводу, что в отношении заявителей была нарушена статья 7 — запрет на незаконное осуждение.
В большинстве ближневосточных и азиатских стран «Хизб ут-тахрир» запрещена. Правда, как правило, запрещена как экстремистская организация, а не террористическая. Россия в своей политике оказалась ближе к Узбекистану, известному массовыми фальсификациями дел о терроризме.
Как развивались преследования участников «Хизб ут-тахрир» в России и почему они далеки от нормального функционирования правосудия? В 2003 году Верховный суд признал организацию террористической, но вместо данных о терактах, которые должна была бы готовить террористическая организация, описал в решении лишь доктрину воссоздания «всемирного халифата». До сих пор этот документ является практически единственным основанием для обвинительных приговоров.
Первый процесс был показательным и состоялся в Москве. Гражданин Узбекистана Юсуп Касымахунов был осужден к 8 годам колонии строгого режима по ч. 1 ст. 205.1 (склонение к участию в террористической организации), ч. 1 ст. 210 (организация преступного сообщества) и ч. 3 ст. 327 (использование заведомо подложного документа) УК РФ. Касымахунов действительно использовал подложный паспорт, потому что боялся экстрадиции в Узбекистан. Его жена, россиянка Анна Дроздовская, была приговорена к 4,5 годам общего режима по ч. 1 ст. 205.1 и ч. 2 ст. 210 (участие в преступном сообществе). На тот момент решение о запрете «Хизб ут-тахрир» не было даже опубликовано, и именно это стало причиной, по которой ЕСПЧ счел осуждение необоснованным. Но, к сожалению, решение ЕСПЧ было вынесено только в 2013 году. Касымахунов к тому времени отбыл срок и вскоре после выхода из колонии исчез: скорее всего был похищен спецслужбами Узбекистана.
Этот приговор положил начало конвейеру уголовных дел: с 2004 по 2013 годы процессов о причастности к «Хизб ут-тахрир» было не менее 50, а осужденных — не менее 160 (большинство в Татарстане и Башкирии). И уловить логику в тяжести наказания было крайне трудно. Восьмилетние приговоры соседствовали с небольшими штрафами, условными сроками. С одинаковой частотой присуждались сроки свыше пяти лет и менее года. Чуть более распространенными были приговоры от одного до двух лет колонии-поселения.
Всех фигурантов признавали виновными по статье 282.2 УК (организация и участие в деятельности экстремистской организации). За организацию в то время можно было получить до трех лет, а за участие — максимум два. Когда органы хотели наказание ужесточить, они добавляли ч. 1 ст. 205.1 (склонение к террористической деятельности). В 2009 году в чью-то светлую голову пришла идея: если «хизбы» мечтают о переустройстве всех государств в мире, это то же самое, как если бы они готовили мятеж в России (на самом деле концепция «Хизб ут-тахрир» предполагает, что точкой «распространения исламского призыва» может стать государство, население которого владеет арабским языком, так что в перевороте в России организация не заинтересована). Так им начали вменять ч. 1 ст. 30 ст. 278 (покушение на насильственный захват власти).
Все эти разные статьи и чрезвычайно разные наказания вменялись за одно и то же: религиозно-политические собрания, распространение партийной литературы, беседы, агитацию. Иногда ты виновен в экстремизме, иногда в терроризме, иногда в мятеже. Можно ли назвать такую ситуацию правовой, а правосудие — последовательным, логичным и предсказуемым?
Казалось бы, этого корма вполне достаточно ФСБ для имитации бурной деятельности. Но нет. В конце ноября 2013 года в Уголовном кодексе появилась ст. 205.5 (организация деятельности террористической организации и участие в ней). Для того чтобы быть осужденным по этой статье, достаточно иметь отношение к организации, которая признана террористической. Это аналог 282.2, только ставки там значительно выше: до 20 лет для участников ячеек и до пожизненного для организаторов.
Статья 205.5 предельно упростила работу органам. Если для обвинения по ст. 205.4 (создание террористического сообщества и участие в нем) требуется доказывать (хотя бы имитировать доказательства), что группа готовила и совершала теракты, то здесь достаточно сослаться на все то же решение Верховного суда от 2003 года.
Фабулы обвинений не менялись: все те же религиозно-политические собрания, распространение партийной литературы, беседы, агитация. Иногда добавляется «финансирование терроризма», под которым понимается сбор по 500 рублей с человека на печать брошюр. Зато стали меняться наказания. Если до 2014 года за участие в «Хизб ут-тахрир» давали максимум восемь лет, то с этого времени в судебную практику стали входить двузначные числа. Около двадцати человек уже получили сроки от 15 лет, а рекордный приговор сейчас 19 лет строгого режима.
Мы прошли путь от типичного года колонии-поселения до 19 лет строгого режима не потому, что изменился характер деяния, не потому, что оно стало более опасным, — нет. Причина в том, что все эти годы планомерно ужесточалось антиэкстремистское законодательство, все более массированно использовалась для укрепления авторитаризма антитеррористическая риторика, разрастался репрессивный аппарат, росли его аппетиты. Нет никаких оснований считать, что 19 лет — это предел. Скорее наоборот — сроки в 15 лет могут стать типичным минимумом. Как это случилось с крымским татарином Русланом Зейтуллаевым, которого приговорили сначала к 7 годам, потом, при пересмотре дела, — к 12, а затем Верховный суд решил, что маловато, и дотянул до 15.
Большинство приговоров (скорее всего почти все) по статье 205.5 — это приговоры в отношении членов «Хизб ут-тахрир». Они стали массовыми с 2016 года: тогда по этой статье были осуждены 63 человека, а в первой половине 2017 года — 56 человек. Это, соответственно, 36% и 48% общего числа обвинительных решений по антитеррористическим статьям. Если учесть, что еще 27-28% антитеррористических приговоров выносятся по статье 205.2 (публичные призывы к терроризму или публичное его оправдание), то есть, как правило, за посты в соцсетях, вы сможете сами сделать вывод о качестве «борьбы с терроризмом» в России.
Дела «Хизб ут-Тахрир» сейчас — это большое количество «секретных свидетелей» (анонимных голосов, принадлежность которых остается защите и публике неизвестной), на показаниях которых и выносятся приговоры, в том числе по 19 лет. Это почти всегда подписка о неразглашении и искусственная атмосфера секретности до «суда», хотя все дела написаны под копирку и тайну делать просто не из чего. Это произвольное вменение наиболее тяжелой первой части статьи 205.5: если раньше только одного фигуранта в группе назначали организатором, то сейчас в одно уголовном деле за другим (например, в Казани) все фигуранты сразу организаторы. Это и один из инструментов расправы над крымскими татарами.
«Хизб ут-тахрир», исходя из здравого смысла, не террористическая организация. Предположения о том, что ее пропаганда может оказать косвенную поддержку терроризму, могут высказываться, но не должны ложиться в основу обвинительных приговоров: это противоречит презумпции невиновности. Является ли организация экстремистской, можно ли запретить ее деятельность и участие в ней? Ответ зависит от того, как вы относитесь к понятию экстремизма и антиэкстремистскому законодательству. В любом случае речь не должна идти о том, чтобы отбирать у людей десятилетия жизни за то, что они не любят США и Израиль (тут полстраны независимо от вероисповедания придерживается таких взглядов). Кому это полезно (кроме сотрудников ФСБ, которые пойдут на повышение)? Сделает ли это исламистов менее радикальными, а общественную атмосферу более терпимой и безопасной?
В России преследования «хизбов» не просто носят черты правового беспредела. Мы видим тут полигон, отработку технологии — как сажать сотни людей по самым тяжким статьям на ровном месте. И когда кто-то, не будучи исламистом, вступается за членов «Хизб ут-тахрир», он делает это чаще не ради них, а ради себя. Потому что квазиправовые механизмы массовых репрессий, терпимость общества к гигантским срокам не имеют ничего общего с антитерроризмом и безопасностью, а ударят в итоге по всем.
