«Держать в России выходной узел Tor — выступать против техники безопасности»

Дело Дмитрия Богатова

10 апреля 2017 года 25-летний преподаватель математики из Москвы Дмитрий Богатов был арестован по обвинению в призывах к терроризму и организации массовых беспорядков, накануне планировавшейся (но несостоявшейся) 2 апреля акции. По версии следствия, Богатов якобы разместил несколько противозаконных постов со своего IP-адреса. Защита математика предоставили суду доказательства, что в момент публикации этих сообщений Богатова не было дома, а его компьютер является выходным узлом сети Tor, и IP-адрес математика мог присвоить любой пользователь. Богатов пробыл в СИЗО до 24 июля 2017-го, потом его отправили на домашний арест. 30 января стало известно, что следствие больше не настаивает на аресте, 31 января следователь СК отпустил Богатова под подписку о невыезде. 

* * *

— Расскажите, как прошла ваша встреча со следователем.

— Мне выдали бумагу об отмене меры пресечения. Я подписал другую бумагу — о том, что обязуюсь выполнять условия подписки о невыезде, то есть не покидать пределы Московской области и ночевать дома. Вообще в самой процедуре было мало чего содержательного. Сейчас мне еще нужно съездить снять электронный браслет.

— За те полгода, что вы находились под домашним арестом, сколько раз вы встречались со следователем?

— Думаю, около десяти. Он проводил следственные действия: допросы, на прошлой недели я знакомился с результатами экспертизы.

— Как вы думаете, следователи все-таки поняли, как работает выходной узел сети Tor?

— Мне кажется, что поняли. Они на этот счет высказывались, и их высказывания не были технически неверными. Насколько глубоким стало их понимание всех тонкостей, я не знаю, но общее понимание усматриваю.

— По-вашему, следователи доведут дело до суда?

— Затрудняюсь сказать, что происходит в чужой голове. Но сейчас ситуация выглядит так: есть некоторое количество убедительных аргументов защиты и ни одного — обвинения, а я все еще нахожусь под мерой пресечения. Вероятно, из этого можно сделать вывод, что следователь собирается упорствовать. Но это лишь гипотеза.

— Куда вам хочется сходить или поехать после шести месяцев, проведенных под домашним арестом?

— У меня возле дома — Битцевский парк, думаю, я сегодня воспользуюсь этой возможностью и пойду туда на прогулку.

— Впервые за девять месяцев вы сможете выйти в интернет, вы соскучились по нему?

— Конечно. Есть много работы, которую нужно сделать и которую нельзя было делать без интернета. Есть чем заняться.

— Летом вы рассказывали, что много читаете, в том числе работы по программированию. Много прочитали?

— Не думаю, что если начну перечислять технические вещи, которые я узнал, — это будет кому-то интересно. Это то же самое, что зачитывать вслух справочник.

— Можно ли сказать, что это время под домашним арестом вы провели с пользой?

— Насколько это возможно, да.

— Сможете ли вы сейчас вернуться к работе?

— Сложный вопрос. Вернуться я к ней могу, но конкретно сейчас мне нужно решить ряд формальностей. Этим надо заниматься, нужно трудоустраиваться.

— Вернуться преподавать математику в Московскую финансово-юридическую академию вы не сможете?

— Сейчас уже конец января, семестр уже начался, я при всем желании не смогу туда [заново] устроиться (после возбуждения дела и ареста Богатов был уволен из академии — прим. «Медузы»). В середине семестра обычно не приходят и не уходят — это считается дурным тоном.

— То есть вам нужно с нуля искать работу?

— Да.

— За то время, что вы находились под домашним арестом, чьи слова поддержки удивили или тронули вас сильнее всего?

— Меня очень трогает и вдохновляет поддержка людей, далеких от ситуации в России, которые живут за рубежом. Еще для меня было сюрпризом — приятным — когда на контакт со мной вышел человек, с которым мы когда-то учились в средней школе. Мне писали открытки, выражали поддержку, я чувствовал, что вернусь и снова буду дома.

— А работу вам не предлагали?

— Мне рассказывали, что есть весьма любопытная вакансия, но тогда [под арестом] я не мог на нее ответить по понятным причинам. Надеюсь, сейчас что-то хорошее найдется.

— Вы сегодня впервые за много месяцев включите ваш компьютер. Что вы сделаете в первую очередь? Удалите выходной узел Tor?

— Все оборудование для узла Tor у меня изъяли, поэтому этого я сделать не могу. Мне надо организовать себе телефон, компьютер, разобрать электронную почту, что, вероятнее всего, займет время. Мне нужно разобраться, что произошло за этот год, какая работа должна быть сделана и сделать ее.

— Выходной узел Tor вы больше держать не будете? Покупать новое оборудование тоже?

— Оборудование сейчас у следствия, по-хорошему его должны вернуть мне бесплатно. Но пока идет следствие, делать этого никто не собирается. Держать же в России выходной узел Tor — это выступать против техники безопасности. Следить надо не только за Уголовным кодексом, но и за правоприменительной практикой.

— Вы слышали ли про другие случаи, когда держатель выходного узла оказывался под следствием?

— Надеюсь, я был первым и последним.

— Созрел ли внутри вас какой-нибудь совет или просто слова для тех, кто борется за свободу в интернете?

— Есть известное высказывание, довольно древнее: «Нельзя решить социальные проблемы техническими средствами».

— Что вам следователь сказал на прощание?

— Ничего особенного, поставил меня в известность, что следствие продлено еще на два месяца.