Согласование протестных акций стало инструментом их запрета
Многочисленные ограничения, отмечают авторы опубликованного во вторник доклада «Искусство запрещать», заложены уже в самой нормативной базе. Но нередко чиновники препятствуют проведению акции, нарушая закон. Это возможно благодаря непрозрачности процедуры согласования, отсутствию судебного и общественного контроля за ней.
В качестве материала для исследования были выбраны «антикризисная» «Весна», запланированная на 1 марта 2015 г. (была отменена из-за гибели Бориса Немцова. — «Ведомости»), и антикоррупционные протесты 26 марта 2017 г. «Нас интересовали прежде всего механизмы несогласования акций», — говорит один из авторов доклада, юрист «Мемориала» Денис Шедов. Выяснилось, что чиновники не испытывают недостатка в таких механизмах. Самые распространенные причины для отказов — случаи, когда место оказывается занято другим мероприятием или ремонтными работами (на их долю пришлось 47% отказов у организаторов акции 26 марта, а также претензии к содержанию уведомления о проведении акции (19%) или неправильные сроки его подачи (еще 10%).
Казалось бы, столкновения с другими публичными мероприятиями избежать проще всего, ведь достаточно подать уведомление раньше конкурентов. Но на практике все оказывается не так: даже если заявка подается в первый возможный день и с самого утра, место оказывается уже занято. Так, в Сочи акции 26 марта помешало альтернативное мероприятие, приуроченное к Дню больных эпилепсией. В Нижнем Новгороде на одной площади оказался запланирован пикет в поддержку детей с ДЦП (организаторы намеревались проводить его целый день, с 7 утра до 10 вечера). В Санкт-Петербурге организаторам акции 26 марта сообщили, что с 10.00 до 20.00 на всей территории Марсова поля, в том числе и в специально отведенном месте, будет проходить «культурно-массовое мероприятие с целью призвать к защите и возрождению традиционных моральных и семейных ценностей».
При этом процедура согласования альтернативных акций абсолютно непрозрачна, об акциях-дублерах заявители узнают только из отказов властей и власти сообщают о конкурентах неохотно, подчеркивает Шедов. Так, из 37 ответов на уведомления об акциях 26 марта, где говорилось о проведении других мероприятий, в 24 не было указано название акции-дублера, в 23 — организатор, а в 16 не называлось ни то, ни другое.
Еще больше простора оставляют администрациям ремонт и благоустройство. В этом случае легко использовать для запрета отсутствие четкого законодательного регулирования, отмечают авторы доклада. Так, организаторам «Весны» в Ставрополе запретили проводить митинг потому, что на заявленной площади «начинаются мероприятия по санитарной очистке территории после зимы». В Саранске эту акцию запретили из-за катания на аттракционах «Веселый паровозик».
Наконец, чиновники могут найти недостатки в самом уведомлении — например, в администрации Волгограда решили, что акция 26 марта направлена на пропаганду идей, подрывающих основы конституционного строя и экономической стабильности, что не соотносится с принципами проведения публичного мероприятия. Наконец, авторы доклада указывают на неуклонное сокращение количества мест, пригодных для митингов: федеральный закон запрещает массовые мероприятия рядом с опасными объектами и некоторыми органами власти, но регионы могут существенно расширять этот список. Чаще всего в него попадают медучреждения (в 64 регионах), остановки общественного транспорта (в 38). Но в этом списке есть пешеходные зоны и даже дачные территории. Среди российских городов-миллионников и других крупных городов запрет может распространяться на 20–30% площади. Рекордная площадь запретов составила 73,7% — в Нижнем Новгороде. Если организаторам удается учесть все ограничения, чиновники затягивают сроки ответа на уведомления. Примерно из 100 изученных уведомлений об акции 26 марта трехдневный срок ответа был нарушен в трети случаев, говорит Шедов.
У властей очень широкий набор тактик несогласования, подтверждает руководитель правозащитного проекта «Апология протеста» Алексей Глухов. Опытные организаторы, как правило, запасаются точно выверенными уведомлениями. Но отказать всегда могут со ссылкой на другое мероприятие. А если протестующие для подачи заявки с утра караулили вход в администрацию с камерой, то в ход идут культмассовые мероприятия и ремонты дорог. Как правило, суды встают на сторону властей. Это приводит к тому, что компромисс между протестующими и властью не достигается, а уведомление превратилось в ритуал: власти отказывают, протестующие все равно выходят. О необходимости совершенствования законов о митингах много говорили на встрече президента с новым Советом по правам человека (СПЧ) на прошлой неделе. «Почему нет? Надо только подумать и взвешенное решение принять», — отреагировал Владимир Путин. Но член СПЧ Николай Сванидзе сомневается в том, что пересмотр возможен: «Я такой перспективы не вижу, это не согласуется с общим трендом». Впрочем, добавляет Сванидзе, это вовсе не означает, что ничего не нужно делать.
Анастасия Корня